Отрубил себе голову и притворился мертвым – никто не ведется. В последнее время в Акацки становится откровенно скучно жить… Радует лишь Тоби. Увидев мою одинокую, скучающую без тела голову, этот идиот истерично завизжал и, размахивая руками, умчался в неизвестном направлении. О! Надо же, он возвращается… и ведет за собою остальных… Зачем они делятся на две команды? За… ?! Какого… ?!! Нет, футбол – это не мое.

День 2

О Джашин, кому стукнула в голову эта нелепая идея организовать дежурство по пещере? Подумаешь, по всему логову пачки из-под рамена и огрызки куриных ножек валяются. А как вы думали!? Мы должны питаться, чтобы ловить этих треклятых зверодемонов, ведь неровен час, с голодухи из кьюби всем коллективом отбивные приготовим. Как потом перед лидером отчитываться?

Я совершенно не вижу проблемы в том, что по пещере строем ходит отряд тараканов, которые не далее, как вчера ночью, вытряхнули лидера-саму из его уютной постельки и увели в плен его любимого плюшевого медведя. Мы кстати в долгу не остались и отомстили за нашего умного и смелого руководителя, пока тот рыдал в уголке, требуя назад своего мишку. Зецу сожрал половину тараканьей армии, а Дейдара передавил четверть врагов, используя в качестве смертоносного оружия перевернутого вверх ногами Тоби.

Однако вернемся к насущным проблемам, а именно – дежурству, будь оно проклято! Какузу заявил, что будет убираться только за отдельную плату, ибо не сорит. Он не ест рамен и курицу – это дорого. Какузу жует траву за пещерой, потом глупо хихикает и накручивает свои «нити» на бигуди Дейдары (забывая при этом вытряхнуть из бигуди самого Дейдару). Подрывник предложил на роль домработницы Тоби, но, как следует поразмыслив и прикинув, какие разрушения учинит наш домашний «гуд бой», мы решили, что сохранность убежища важнее чистоты. Кисаме ничего не ответил, потому что ему было больно. Зецу промолчал, поскольку грыз ногу Кисаме. Итачи, заметив на себе взгляды, сказал «Тцукиеми»…

Отходняк. Знаете, если помыслить логически, то ничего плохого в нашей локальной экологической катастрофе нет. Старые пачки из-под лапши забавно хрустят под ногами, а куриные ножки могут в один прекрасный день сослужить нам хорошую службу, учитывая страсть Какузу экономить на всем, в том числе на продуктах. И еще, стоит записать жирным шрифтом – нельзя предлагать Итачи убираться, когда у него на ногтях свеженький французский маникюр.

День… ночь… хрен его знает…

Из-за грязи в пещере начинаем опасаться эпидемии чумы. Продукты закончились более чем неделю назад, последнюю куриную ножку у меня отмел Итачи с яростным воплем «Ты бессмертный, без жратвы не помрешь!». В очередной раз убеждаюсь в том, что меня никто не любит и никто не ценит… истерично рыдаю, подумывая выкраситься в черный цвет и отрастить себе челку.

В промежутках между рыданием и исполнением репертуара гиперпопулярной нытик-группы «В Токио бордель» (эх, какие воспоминания навевает эта фраза «бордель в Токио»… хе-хе…), плотоядно поглядываю на Кисаме. Милый, милый Кисаме… он такой большой, такой рыбоподобный, вкусный, да под подливочку… Очнулся оттого, что Кисаме съездил мне пяткой в ухо, когда я попытался отгрызть большой палец на его ноге. Увидев такую откровенную деградацию личного состава и наклонности начинающих каннибалов, истощавший, словно топ-модель, Лидер-сама поднялся на свои хрупкие ножки и со словами: «Так дальше жить нельзя», - упал на пол. Сдох, наверное…

День, однозначно день…

Даже драматическое отсечение самому себе руки не заставило лидера (эта скотина выжила, а чего вы еще ожидали?!! «Не-дождетесь-но-дзюцу», блин!) изменить его коварные планы. Выдернув меня из постели в двенадцать утра, в тот час, когда я мысленно, в 1984 раз, возносил молитву величайшему Джашину-саме, он послал меня. Да, именно так, сначала он меня послал, а лишь потом отправил в магазин, предварительно заставив Какузу пришить мне руку на место. И почему он не уточнил, на какое место…? После долгого выяснения отношений, уговорил Какузу пришить мне руку не туда, откуда она по его мнению растет, а на ее законное место. В следующий раз изберу другой способ шантажа. Украду мишку.

Иду по улице. Не понимаю, почему на меня все так странно смотрят. Не вижу ничего странного в том, что по улице идет весьма симпатичный блондинистый мужик в трусах, из которых торчит пачка денег, и с косой за спиной… Чего? Да, мальчик, я смерть! Нет, мальчик, я пришел не за твоим другом-яойщиком…

Подхожу к магазину. Меня встречает надпись «С оружием вход воспрещен». Озадачен…

Пока стоял в раздумьях перед дверью, проходившие мимо женщины зачем-то засовывали мне в трусы пачки ре, а одна кинула монетку. Шутница, блин…

При помощи веских аргументов убедил продавцов и охрану магазина, что моя коса – не оружие, а оберег на счастье. Теперь у нас есть около трехсот кило бесплатного мяса. Какузу будет мною гордиться! Я экономный! От этой мысли буквально вознесся на небеса. Шел, летел, парил… в следующий раз буду смотреть под ноги. Беда всякого полета в том, что он обязательно заканчивается падением носом об землю. Впрочем, даже в этом неприятном опыте есть свои плюсы – я эмпирическим путем доказал самому себе, что земное притяжение существует… Откуда я знаю такие слова?! О Джашин, у меня, кажется, потемнели волосы!!!

Был тихий вечер…

До тех пор, пока мы с Какузу не начали спорить на тему того, что правит миром: деньги или религия. Мы увлеклись сей беседой настолько, что сумели даже переорать Дейдару, который объяснял Тоби, что есть искусство… привязав последнего к стулу и с демоническим хохотом швыряя в него свои глиняные творения.

Глупо все получилось. Чаша терпения переполнилась, я взбесился, перестал контролировать себя и набил морду Какузу… мне. Ну ничего, я еще дам о себе знать, вот вставлю на место зубы, и выдумаю коварный план! (Здесь по сценарию полагается злодейский смех, но увы, я подавился и чуть не сдох…)
… а за ним – поэтическая ночь

Под покровом ночной темноты, подобно зверю, вышедшему на охоту, я крался по пещере. Я легко скользил вдоль каменистых стен (какая скотина разлила на пол воду?!), и в итоге беспрепятственно достиг заветной двери. Мой напарник спит – тем лучше. Задушу его в темноте и тишине – пусть гордится мною: я экономлю электроэнергию и децибелы.

Взобравшись на кровать, я устроился поудобнее на своей буд… гомен… вашей будущей жертве, Джашин-сама, и собрался было приступить к осуществлению коварного плана, но тут распахнулась дверь. Подрагивающий огонек последней в нашем жилье свечи выхватил из тьмы озадаченное лицо Итачи. Увидев меня, восседающего верхом на напарнике, Учиха отчего-то покраснел так, что всем лицом стал напоминать один сплошной шаринган. Пролепетав извинения, малолетний маньяк ретировался. В чем он меня подозревает?!! Ладно, объясню ему все завтра, а пока, пора приступать. Сложив руки на шее этой жадной старой сволочи, я в последний раз посмотрел в его глаза, сверкавшие во тьме как пара монет… Посмотрел? В глаза?!! Твою ма…!!!

… Больно. Лежу на полу. Ноги пришиты к голове, руки – к заднице. Какузу шутник.

Не день…

Блуждают тени возле дома разных сказочных зверей… Кисаме и Зецу вышли на прогулку. В пещере все равно делать нечего, ибо там темно, страшно и тараканы по углам чем-то скрежещут. Не хочу даже задумываться, чем... Благодаря усилиям Зецу, мы существенно сократили их численность и загнали «соседей» в подполье. Теперь мерзкие твари объединяются в партизанские отряды и нападают на нас в самые неожиданные моменты. Кроме того, они плодятся и размножаются, чего мы, к сожалению, при всем своем желании делать не можем. В нашем отряде всего одна женщина, да и та принадлежит лидеру. Хотя смею заметить, она строила мне… ой, лидер-сама! Ну что вы деретесь сразу! Домик из оригами она мне строила!

Нет, этой страшной тьмы не случилось бы, перестань Какузу экономить на лампочках, свечках и спичках. В ответ на наши упреки, Какузу гордо швырнул на стол свечки от геморроя и посоветовал поджечь их. У меня два вопроса: во-первых, горят ли свечки от геморроя, и во-вторых, ЗАЧЕМ Какузу, собственно, эти свечки!?

Чуть позже, ранним утром

Зажигали свечки «Катоном», и нечаянно подожгли Дейдару. Дейдара взрывоопасный. Сидели на руинах, любовались фейерверком и Какузу, который корчился на земле в предсмертных судорогах и вслух подсчитывал убытки. Пора искать новое жилье. Быть может, нам снять домик на побережье, где тихо, спокойно, и мухи не кусают. Я смогу валяться на пляже, приносить в жертву крабов, и молиться, молиться, молиться. Пребывая в сих сладостных мечтах, я задремал, положив голову на плечо Тоби. Заметив мою отрубленную голову, замаскированный как обычно завизжал и замахал руками. Ну футбол, так футбол…
И лишь недобитки тараканьей армии, ни о чем не переживая, стайкой тянулись к горизонту, на восход гигантского восхитительно теплого солнца. Они уносили с собою своего нового лидера и бога - плюшевого медведя Пейна, с большим гвоздем вместо носа.